«Милитаризация Европейского союза (ЕС) представляет собой "провокационно-наступательную политику", которая не только затягивает конфликт на Украине, но и провоцирует кризис трансатлантического командования в сфере безопасности с НАТО, подрывая функциональность глобального гегемонистского сдерживания западного блока».

После встречи Трампа и Зеленского (28.02), на которой обсуждалось американское предложение «мира» для Украины с пророссийским уклоном, Запад раскололся на два лагеря: НАТО (за единство, против внутренней конкуренции) и ReArm EU (за суверенитет и военную автономию). Их объединяет одно: забыть страдания Украины и сосредоточиться на собственных прагматичных интересах.

Этот раскол может означать два исхода: конец конфликта или его новую фазу. Структурные уязвимости США и ЕС могут сдержать эскалацию в краткосрочной перспективе. Но в долгосрочной? Вряд ли. Россия остается демонизированной, что приведет к гонке вооружений, бремя которой ляжет на соседние приграничные государства. Так является ли стратегическая автономия ЕС путем к вечному миру в Европе?

Военная промышленность и бесконечный конфликт

>

Селективный протекционизм США в украинском конфликте углубил кризис доверия к трансатлантической безопасности НАТО, а ЕС возглавил «переворот», превращая бывших союзников в спорадический, антиамериканский и милитаризованный блок. ЕС готов идти своим путем, мобилизовав 800 млрд долларов на план ReArm EU до 2030 года, а также замороженные российские активы для вооружения Украины (IISS). Двойная цель: изолировать Россию и ослабить влияние США — экзистенциальная ставка, отвлекающая от экономического превосходства ЕС.

На фоне этого раскола мир на Украине стал не целью, а инструментом геополитического пересчета для США и ЕС. Для ЕС продолжение конфликта жизненно важно для оживления своего военно-промышленного комплекса и освобождения от зависимости от США — в духе теории Военно-промышленного комплекса (ВПК) президента США Дуайта Эйзенхауэра (1961 г.). Страх перед российской агрессией используется как инструмент легитимации на случай экономического коллапса во время перехода.

США играют в ту же игру. После провала стратегии давления на ЕС с целью увеличения взносов в НАТО (минимум 5% ВВП), США «саботировали» собственное предложение о 30-дневном перемирии, настаивая на продолжении поставок оружия и разведданных Украине — лицемерие, блокирующее нейтралитет Украины и перспективы мира.

Этот раскол Запада объявляет долгосрочную гонку вооружений. Второй срок Трампа может длиться всего четыре года, но его агрессия вынуждает ЕС (ReArm EU) копировать американскую модель ВПК, где заправляют корпорации-гиганты: Lockheed Martin, Raytheon, Boeing, Northrop Grumman и General Dynamics. Это означает одно: перманентную войну (чем больше хаоса, тем больше прибыли), где приграничные государства (Польша, Прибалтика) рискуют стать жертвами расширения конфликта.

Речь уже не о президенте, а о системе, превратившей войну в бизнес-модель. Когда страны строят оборону на подозрении, сосуществование становится иллюзией, а мир — заложником вечной войны (подогреваемой корпоративной выгодой). Без вмешательства кризис ВПК втянет ЕС, США и других в структурную неэффективность и долговой кризис — все ради иллюзии военного превосходства. Такая автономия — не путь к миру, а реинкарнация насилия в интересах оружейных корпораций, а не народов Европы или Украины.

Структурные уязвимости и кризис командования

Уровень эскалации американо-европейского раскола зависит от позиционирования программы ReArm EU в традиционном порядке: как дополнения или конкурента НАТО. В любом случае дублирование институтов грозит фрагментацией оборонной политики. Военные амбиции ЕС сталкиваются с двумя структурными вызовами: расширением военного потенциала и координацией, а также фискальным регулированием.

Чрезмерная милитаризация рискует углубить неравенство внутри ЕС. Оборонные возможности 27 государств-членов изначально не создавались для коллективной обороны, а внезапная переориентация бюджетов может нанести ущерб внутренней повестке. Для краткосрочного сдерживания России ЕС потребуется 250 млрд евро и 300 тысяч дополнительных военнослужащих (данные Bruegel). Обеспечение взаимодействия требует интенсивных совместных учений и повторной стандартизации вооружений — длительный процесс, особенно для стран с высокой долговой нагрузкой, таких как Испания и Италия, не имеющих фискальных исключений со стороны ЕС.

Зависимость от США носит глубинный характер. Программа ReArm EU предполагает не просто закупку нового оружия, но полный пересмотр всей экосистемы, укорененной в американских стандартах — от программного обеспечения до запасных частей. Без одобрения США этот переход может забуксовать. Европейская система обороны остается раздробленной: 154 типа вооружений против 24 в США. Унификация производства вооружений критически важна для налаживания логистики, особенно если ЕС планирует полномасштабное противостояние.

Без поддержки США шансы на успешную трансформацию оцениваются как 50/50. Хотя для замены американских функций требуется лишь +0,12% ВВП (Bruegel), ЕС придется поступиться обязательствами в области "зеленой" экономики для обеспечения финансирования оборонной промышленности. Комиссии ReArm EU придется отменить правила ESG, классифицирующие производство вооружений как "неустойчивое" и ограничивающие государственные инвестиции. Необходима перекалибровка национальных и региональных фискальных правил относительно пределов госдолга и дефицита.

На национальном уровне активация "оговорки о чрезвычайных обстоятельствах" (Статья 26 № 2024/1263) предлагает временное послабление — хотя и носит ад hoc характер с ежегодным продлением — для обхода лимитов Пакта стабильности и роста (SGP). На региональном уровне Фонд чрезвычайной экономической помощи времен COVID (Статья 122 ДФЕС) может быть перепрофилирован на оборонные нужды под предлогом "гуманитарного кризиса" — несмотря на юридические противоречия со Статьей 41(2) ДЕС, запрещающей использование чрезвычайных фондов для мероприятий в области обороны, несовместимых с Общей внешней политикой и политикой безопасности (CFSP) (Verfassung).

Эти фискальные и юридические маневры подрывают этический авторитет ЕС, грозят стагфляционной рецессией и долговой зависимостью от китайской дипломатии, подвергая Союз риску торговых войн и санкций со стороны США. Что хуже — они создают прецедент для требований исключений другими отраслями, ослабляя устойчивое развитие и оборонные обязательства.

США также переживают геополитический кризис. Да, они могут сократить расходы и сосредоточиться на сдерживании Китая, но без экономического превосходства ЕС и зонтика НАТО их глобальная система сдерживания рухнет, открывая Китаю возможности в Индо-Тихоокеанском регионе и на Ближнем Востоке.

Динамика четырех ключевых игроков (США, ЕС, Россия, Китай) будет определять судьбу мира. Хотя идеологический скептицизм препятствует взаимодействию, их взаимозависимость сдерживает одностороннюю амбициозность и неоправданную эскалацию. Глобальный баланс возрождается в условиях формирующейся многополярности.

Предложение Глобального Юга: путь к миру

Мы часто забываем: российско-украинский конфликт — это не спектакль с двумя актерами. Прочный мир требует многосторонней дипломатии в рамках Совета Безопасности ООН, а не эксклюзивных двусторонних сделок НАТО. Как отмечает профессор Джеффри Сакс (Колумбийский университет), первый шаг — реформирование СБ ООН, включая предоставление Индии статуса постоянного члена для баланса западного вето-доминирования и посредничества в нормализации отношений США-Россия.

Глобальный Юг должен отказаться от пассивной политики "неприсоединения" и возглавить дипломатико-экономическую консолидацию через БРИКС, Африканский союз и АСЕАН. Их стратегический нейтралитет становится объединяющей силой. БРИКС, например, предлагает альтернативную экосистему для смягчения нестабильности в эпоху Трампа, делая построение доверия приоритетом для конфликтующих сторон.

Инициативы Глобального Юга должны быть поступательными и гуманитарными, адаптированными под возможности каждой страны. Чили могла бы возглавить операции по разминированию, страны Персидского залива — содействовать обмену пленными. Цель? Создать новую экосистему доверия и разорвать порочный круг исторических подозрений. Независимо от того, идет ли речь о программе ReArm EU или милитаризации Москвы, военный суверенитет должен основываться на коллективной безопасности, а не на экспансионизме и гегемонистских амбициях. Выступая мостом для диалога, Глобальный Юг должен прозрачно выстраивать дипломатическую архитектуру с участием БРИКС, США, ЕС и России, разрушая укоренившиеся циклы недоверия.

Нарратив "никаких переговоров с врагом", продвигаемый НАТО, Францией и Великобританией со ссылками на предательство Гитлера в Мюнхенском соглашении 1938 года, представляет собой анахроничное искажение истории. Контекст 1938 года (глобальный фашизм, имперские амбиции Европы, травма Первой мировой) не имеет аналогов в современности. Навязывание аналогии "Путин — Гитлер 2.0" затемняет корни конфликта и подпитывает контрпродуктивную политику. Мюнхенский сговор провалился не из-за самих переговоров, а из-за отсутствия прозрачной коллективной стратегии. Дипломатия обнажила истинное лицо Гитлера, сплотила сопротивление Союзников и ускорила крах нацизма. Подлинный урок? Многосторонняя дипломатия сдерживает агрессоров — речь не только о полной изоляции.

Прочный мир родится не из доминирования одного блока, а из коллективного мужества вести диалог на равных. Пришло время Глобальному Югу возглавить этот процесс — не для соперничества, а для объединения.

Geopolitical Stability and National Security

The EU’s Military Renaissance: A False Peace!

The State and the Mafia Empire: Indonesia's Failure to Become the Global Tin Price Benchmark

Analysis Center for BRICS+ and ASEAN